Sự tàn phá của quân đội Ba Lan gần Pilyavtsy
370 лет назад, 11-13 сентября 1648 года, русские войска под началом Богдана Хмельницкого уничтожили польскую коронную армию в битве под Пилявцами.
Tình hình trước trận chiến
После разгрома польских войск под Желтыми Водами и Корсунью, в котором полностью погибла польская армия мирного времени и попали в плен оба гетмана (коронный и польный) – восстание русского народа стало быстро распространяться по Малой Руси (Украине, Западной, Юго-Западной Руси). Произошло то, чего больше всего боялись польские паны. Началась настоящая национально-освободительная война русского народа против польских оккупантов и их местных пособников, включая местную ополячившуюся знать (русских по происхождению, но уже поляков по духу, воспитанию и образованию). Давно копившаяся ненависть против господ, угнетателей и ростовщиков, закабалявших людей, нашла выход. Польскую шляхту и евреев, не успевших спрятаться в хорошо укрепленных городах и замках, вырезали. В лагерь Хмельницкого со всех сторон сбегались беглые крестьяне, холопы (категория подневольного населения) и записывались в казаки.
Богдан Хмельницкий, передвинувшись из Корсуня вверх по Роси, в Белую Церковь, очутился во главе многочисленного войска, которое он принялся обустраивать и вооружать с помощью захваченных у поляков vũ khí и снаряжения. Приняв титул гетмана войска Запорожского, Богдан, кроме бывших шести полков реестровых (Чигиринский, Черкасский, Корсунский, Каневский, Белоцерковский и Переяславский), стал формировать новые полки; назначал собственной властью полковников, есаулов и сотников. По образцу старых полков были сформированы новые: на Левобережье – Прилуцкий, Миргородский, Нежинский, Борценский, Ичнянский; на Правобережье – Киевский, Уманский, Винницкий. Образование новых полков с развитием войны продолжилось и дальше.
Отсюда же Хмельницкий рассылал по Западной Руси своих посланцев и универсалы, призывавшие русский народ соединиться и единодушно подняться против своих угнетателей, поляков и жидов (евреев). При этом Богдан формально не призывал восстать против короля, который якобы сам поддержал восстание казаков. Гетман был опытным политиком и воином. Он не доверял временным союзникам – крымским татарам, которые могли в любой момент бросить и изменить казакам. Не было ясности и Русским царством. Хмельницкий предлагал Москве принять Малую Русь в подданство и оказать военную помощь против Речи Посполитой. Но Москва не оказала прямой помощи восстанию, и не спешила начать воссоединение с Малороссией. Московское правительство опасалось войны с мощной Речью Посполитой, да ещё при неблагоприятной внутренней и внешнеполитической обстановке. Так, по России в это время прошла волна восстаний и бунтов, включая знаменитый Соляной бунт. Поэтому московские власти настороженно смотрели на масштабную войну казаков, мещан и крестьян против польской власти. С другой стороны, Россия ещё не залечила раны от страшной Смуты начала века, и не забыла неудачную Смоленскую войну 1632 – 1634 гг., чтобы ввязываться в новую войну. Кроме того, Россия и Польша были союзниками против Крымского ханства, и Хмельницкий использовал татар против поляков. Поэтому надежды на русскую армию не было. Однако Москва внимательно наблюдала за событиями и постепенно стала склоняться в сторону восставших. Так, русское правительство решило отказаться от выполнения военного договора с Польшей. Несмотря на настоятельные просьбы польских властей направить русские войска на Украину, чтобы подавить «бунтовщиков», им в этом отказали. Русское правительство посоветовало польскому, чтобы оно с «войском Запорожским войны не держало и крови христианской не проливало», и предлагало удовлетворить требования восставших. Русские также оказывали продовольственную помощь пострадавшим от неурожая и войны областям Малой России. Была и косвенная помощь в других формах. Так, с началом освободительной войны, особенно после подавления восстаний в Москве и других городах России, на малороссийскую окраину бежало множество людей, которые приняли самое активное участие уже в борьбе с польскими оккупантами.
Поэтому Богдан, не имея четкого образа будущего Малороссии, опасался полного разрыва с Польшей. Речь Посполитая по-прежнему была сильной державой, хотя и пораженной множеством внутренних недугов. А Хмельницкий отлично знал мощь Польши. Поэтому неудивительными являются дальнейшие дипломатические попытки гетмана договориться с польским королем и его окружением. Благо, ранее Богдан имел личные связи с королем Владиславом, а тот хотел использовать казаков в своих целях, чтобы ослабить власть и силу магнатов и укрепить трон. Вождь казаков пытался предупредить созыв польского ополчения («посполитое рушение»). Из Белой Церкви он написал королю Владиславу почтительное послание, в котором предположил, что гетман Потоцкий действовал от своего имени и казаки только защищались, объяснял свои действия нетерпимыми притеснениями от польских панов и урядников, смиренно испрашивал у короля прощения, обещал впредь верно служить ему и умолял возвратить Запорожскому войску его старые права и привилегии. Хмельницкий предлагал увеличить реестр с 6 до 12 тыс. казаков, выдать жалованье, которое реестровцы не получали уже 5 лет; восстановить право православной церкви, возвратить православные церкви, захваченные униатами. Таким образом, Хмельницкий хотел выиграть время или даже заставить Польшу пойти на уступки.
Однако это послание уже не застало короля в живых. Владислав IV скончался 10 (20) мая 1648 года. Неожиданная смерть польского короля стала счастливым для Хмельницкого обстоятельством. В Польше наступила эпоха бескоролевья со всеми её проблемами и неурядицами, которые не раз приводили в внутренней гражданской войне. Польский сейм после смерти короля Владислава отложил избрание нового монарха, а занялся вопросом казачьего мятежа. Несколько недель польское правительство показывало вид, будто готово вести переговоры с казаками, а тем временем собирало армию.
Тем временем Хмельницкий, не ограничиваясь посланием к королю, обратился с подобными примирительными посланиями к великому коронному маршалу Адаму Казановскому, князю Доминику Заславскому, и к князю Иеремии Вишневецкому. Суровее всех отнесся к его посланцам князь Вишневецкий. Он собирался идти на помощь гетманам, когда узнал об их поражении под Корсунем. В качестве ответа Хмельницкому князь велел казнить его посланцев. Затем покинул свои огромные левобережные владения, охваченные восстанием, охваченными мятежом, и 6 тыс. собственного хорошо вооруженного войска, направился в Киевское Полесье. Под Любечем переправился на правую сторону Днепра. В Киевщине и на Волыни у него также были обширные владения, и тут он начал энергичную войну с народом, собирая под свои знамена польскую шляхту, изгнанную из её поместий. Жестокостями своими он превзошел восставших, без пощады истребляя огнем и мечом все попадавшие в его руки селения и жителей. Людей вешали и сажали на кол.
С одной стороны, карательный поход Вишневецкого был направлен на срыв переговоров польского правительства с Хмельницким. С другой стороны, он хотел показать шляхте, что сам способен справиться «с непокорным хлопом Хмелём и его восставшей чернью». Князь надеялся, что его назначат главнокомандующим карательной армии. Поэтому действовал со страшной даже в эту войну жестокостью. Везде, где проходили его войска, оставались пепелища, виселицы и посаженные на кол люди. Он стремительно двигался со своими солдатами и драгунами, с легким обозом. Невысокий и худой, князь окидывал согнанных людей безжалостным взглядом и спокойным голосом приказывал казнить, сажать на кол и жечь. Для него не было виновных и невиновных, детей и взрослых. Известие – «Ярёма идёт!» - вселяло в людей настоящий ужас. Так, в середине июня 1648 года Вишневецкий подошел к Немирову. Незадолго до этого город был освобожден отрядом Кривоноса. Жители закрыли ворота и отказались пустить поляков в город. На оборону их благословили местные православные священники. Поляки пошли на штурм. Опытные воины сломили сопротивление горожан. Оставшихся в живых защитников города согнали на площадь и жестоко казнили. Начали со священников. Им выкалывали глаза, ломали кости, сдирали кожу и бросали в костер. Других распинали ещё живыми на крестах, сажали на колья. Из восставших делали т. н. «казацкие свечи» - привязывали к столбам, обкладывали соломой, обмазывали смолой и поджигали.
Князь Иеремия (Ярема) Вишневецкий (род русского просхождения). Автор неизвестен, из собрания музея им. Яна III Собесского во Львове
Хмельницкий, отправляя в разные стороны отряды для поддержки восставших, выслал против Вишневецкого одного из наиболее талантливых полковников своих, Максима Кривоноса, и некоторое время эти два противника боролись с переменным счастьем. Так, они столкнулись под Махновкой. Первым на ляхов пошёл с передовым полком Кривоносенко – сын Кривоноса, а за ним и сам Кривонос. Бой продолжался до вечера. На утро подошла подмога, высланная Хмельницким, Белоцерковский полк Гири. Когда поляки снова пошли на казаков, те ответили так, что ляхи побежали. Вишневецкий отступил под Бердичев. В погоне за князем Кривонос занял ряд городов и крепостей, в июле взял сильную крепость Полонное, где было 80 пушек и большие запасы пороха. Также в Киевщине, Полесье и Литве действовали более или менее удачно полковники Кречовский, Ганжа, Сангирей, Остап, Голота и др. Многие города и замки перешли в руки казаков, благодаря помощи русского их населения.
Таким образом, на протяжении всего лета 1648 года казаки в союзе с татарами почти беспрепятственно продолжали освобождать территории Руси от польского присутствия. К концу июля казаки выбили поляков из Левобережья, а в конце августа, укрепившись, освободили три правобережных воеводства: Брацлавское, Киевское и Подольское. Восставшие также действовали севернее, на территории современной Белоруссии. Большая часть южной и половина восточной Белой Руси оказалась под их контролем.
Бой Максима Кривоноса с Иеремией Вишневецким. Николай Самокиш
Переговоры. Подготовка к новой схватке
Отправленные Хмельницким посланцы с письмом к королю и изложением казацких жалоб, после смерти монарха, должны были представить это письмо и жалобы сенату. Во время бескоролевья во главе польского правительства обыкновенно находился примас, т. е. архиепископ Гнездинский, имевший на это время значение королевского наместника. Примасом был престарелый Матвей Лубенский. Сенаторы, собравшиеся в Варшаве на выборный сейм, не спешили ответом и, желая выиграть время до избрания нового короля. Поэтому поляки вступили в переговоры с Хмельницким. 10 июля в сейме было зачитано письмо Хмельницкого. Оно вызвало бурную реакцию. Одни сенаторы требовали начать решительную войну против бунтовщиков, другие – выступали за переговоры. После долгих споров решили и сбор ополчения проводить, и начать переговоры. Для этого создали особую комиссию во главе с известным политиком и военным Адамом Киселем. Послам казаков передали ультиматум: немедленно освободить всех пленных польских дворян, вернуть захваченное оружие, разорвать союз с татарами и выслать в Варшаву зачинщиков бунта.
Кисель немедленно вступил в переговоры с Богданом, отправил к нему свои послания и убеждал «прошедшее предать забвению», прийти с повинной в лоно их «общей матери отчизны», т. е. Речи Посполитой. Хмельницкий не уступал ему в искусстве политики и писать смиренные, ласковые, но бессодержательные письма. В целом удалось договориться во время переговоров не вести боевые действия. В начале августа польское посольство прибыло на Волынь. Кисель не решился идти дальше, область была охвачена восстанием. Однако перемирие соблюсти не удалось. Так, князь Иеремия Вишневецкий не обращал на него никакого внимания и продолжал военные действия. Отряд его войска в глазах Киселя атаковал Острог, занятый казаками. Князь по-прежнему свирепствовал, пытаясь утопить восстание в крови. Казаки также продолжали свои рейды. Кривонос берет город Бар, другие казацкие отряды захватывают Луцк, Клевань, Олыку и пр. Шляхта, спасаясь от восставших, бросала имения и бежала вглубь Польши. А те, кто не смог сбежать, были беспощадно убиты.
Польский вельможа Адам Кисель (древний род русского происхождения)
Тем временем сенат принимал дипломатические и военные меры для подавления народной войны. Поляки отправили ноты в Крым, Константинополь, господарям Волошскому и Молдавскому, пограничным московским воеводам, склоняя всех к миру или помощи Речи Посполитой и обвиняя во всем изменника и мятежника Хмельницкого. Одновременно в Глинянах, недалеко от Львова поляки собирали армию. Так как оба гетмана были в плену, то необходимо было назначить им преемников или заместителей. Большая часть шляхты поддерживала воеводу русского, князя Иеремию Вишневецкого, наиболее активного, умелого и жестокого полководца. Но князь своим надменным и жестким он нажил себе много противников среди крупной знати, в их числе был коронный канцлер Оссолинский. В результате сенат прибег к необычайной мере: вместо двух гетманов он назначил войску трех начальников или региментариев (временных командующих): воеводу сандомирского князя Владислава Доминика Заславского, великого хорунжего коронного Александра Конецпольского и маршала (председателя) сейма Николая Остророга. К региментариям сейм приставил 32 советника – «военных комиссаров», с неопределёнными полномочиями.
То есть управление было коллективным, и среди временных командующих не было сильного полководца. Неспособный к войне триумвират благоприятствовал делу Хмельницкого. Не зря те из шляхты, кто серьёзно относился к войне, с горькой иронией отмечали, что этих 35 командиров достаточно, чтобы проиграть не одну, а 35 битв. Этот неудачный триумвират сразу сделался предметом насмешек и острот. Казаки (по некоторым сведениям – и сам Богдан) дали его членам такие прозвания: князя Заславского назвали «периной» за его ласковый, мягкий нрав и огромное богатство (изнеженный магнат был известен тем, что большую часть суток проводил в постели), Остророга – «латиной» в насмешку над его учёностью (учился в трёх университетах), никак не связанной с военными способностями, за уменье много говорить по-латыни, а Конецпольского – «детиной» по причине его молодости, пылкой ненависти к Хмельницкому и отсутствия военных талантов. Вишневецкий назначен был только одним из военных комиссаров, приданных в помощь трем командующим. Понятно, что гордый воевода не примирился с такими назначениями и некоторое время со своим войском держался особо. К нему примкнула и часть панов со своими надворными хоругвями и поветовым ополчением; другая часть соединилась с региминтариями. Когда оба войска наконец соединились, образовалась сила в 30 – 40 тыс. солдат, около 8 тыс. немецких наемников, не считая большого количества вооруженной обозной челяди (у каждого шляхтича и пана была свита из вооружённых слуг).
Триумвират оказался неспособным навести порядок в армии. Прежние поражения, которые произошли во многом из-за гордыни, расхлябанности польских панов и шляхты, недооценке противника, ничему не научили спесивых поляков. Панское войско блистало, по рассказам современников, необычайною роскошью: шляхта, гусары щеголяли своими дорогими конями, бархатными кунтушами, подбитыми дорогими мехами, саблями и кинжалами в серебряных оправах; на шапках кисти сверкали драгоценными камнями, на шеях блистали золотые цепи, на ногах серебряные и позолоченные шпоры; чепраки были вышиты роскошными узорами, стремена серебряные. За панами, как было принято, шел в поход большой обоз с бесчисленными богатствами: тут и роскошные одежды, и серебряная посуда, и меды, вина и пр. При каждом пане был целый двор – всевозможные слуги, лакеи, повара, девки. Пиры с песнями и музыкой шли с утра до ночи. «При виде этого войска, – говорит польский историк, – можно было подумать, что оно собралось на свадьбу».
Шляхта хвасталась, что легко разгонит войско хлопов (рабов): «Не стоит и пуль тратить на такую сволочь, как казаки, – говорили они, – мы их плетьми разгоним!» А другие громогласно говорили: «Господи Боже! Не помогай ни нам, ни казакам, а только смотри, как мы расправимся с этим презренным мужичьем!» Понятно, что простые польские солдаты следовали за своими командирами, тоже не прочь были повеселиться, выпить, устраивали пьянки и быстро промотали выданное жалованье. После этого они стали грабить местное население по пути, настраивая его против польского владычества.
Польское войско из района Львова двинулось к Староконстантинову. Поялки заняли Константинов и разбили здесь лагерь. Командующие спорили: оставаться ли в этом удобном для обороны месте или наступать далее. Более осторожные, в том числе и Вишневецкий, советовали остаться и не идти к Пилявцам, в местность очень пересеченную и болотистую. Но остальные не были так острожны и решено было наступать далее. Выйдя к реке Пилявке,польское войско стало лагерем в тесном и неудобном месте. Вишневецкий со своим отрядом расположился в отдельном лагере. Навстречу польскому войску выступили полки Хмельницкого, присоединяя к себе отряды Кривоноса, Нечая, Морозенко, Лисенко и другие. Казацко-крестьянское войско (всего около 60 – 80 тыс. человек) расположилось у местечка Пилявцы (Пилявы) на берегу реки Пилявка в труднодоступном месте, среди болот. Польский лагерь Заславского от восставших отделяла болотистая, очень топкая долина маленькой речки Пилявки. Противоположные берега долины соединяла плотина, для удержания которой в своих руках Хмельницкий выслал вперед отряд казаков, укрепившихся шанцами (окопами) на подступах к этой плотине. В тыл расположения польского войска был выслан отряд Максима Кривоноса.
Богдан позвал на помощь крымских татар. Османский султан колебался между поляками и повстанцами, и сдерживал Крым от дальнейшей помощи Хмельницкому. В итоге хан, получив согласие султана, снова двинул орду на помощь казакам, но она прибыла уже после основного сражения. Чтобы выиграть время гетман начал переговоры с Заславским, предлагая мирным путём уладить все спорные вопросы. Это привело к полному разрыву Вишневецкого с Заславским, и серьёзному ослаблению польской армии, утратившей наиболее боеспособное ядро.
Trận chiến
Происходили ежедневные стычки и отдельные нападения. Польские командующие, зная, что крымская орда еще не пришла, планировали ударить всеми силами на укрепленный казацкий лагерь и небольшую Пилявецкую крепость, которую они презрительно называли «курником». Но всё медлили. А Хмельницкий также не спешил вступить в решительную битву, ожидая прихода татар. Среди поляков прежние воинственные настроения улетучивались. Шляхтичей пугало, то пленные рассказывали о подходе огромной крымской орды.
11 (21) сентября 1648 года польские войска начали наступление и выбили из шанцев казаков, оборонявших подступы к плотине. Отряд казаков отступил, и плотина оказалась в руках поляков. Ещё один польский отряд форсировал реку ниже плотины. Шляхтичи собирались атаковать Пилявецкий замок, где находился Хмельницкий. Но так и не пошли в общую атаку. Видимо, поляки испугались прихода татарской орды. Вечером 11 сентября до поляков донесся дикий шум из казацкого стана: там трубили в трубы, били в литавры, палили из ружей и пушек, и вдруг воздух огласили громкие крики: «Алла! Алла!» Это очень встревожило поляков, и они провели ночь в томительной неизвестности, ожидая атаки русско-татарской армии. На рассвете схвачен был, русский пленник. Под пыткой он сообщил, что будто бы к Хмельницкому накануне прибыло сорок тысяч татар, а скоро будет и сам хан с главными силами. Это известие было сильно преувеличено, и очевидно нарочно: на помощь казакам прибыл только передовой татарский отряд в несколько тысяч сабель.
Nguồn bản đồ: Razin E.A. Câu chuyện военного искусства XVI — XVII вв. СПб., 1999
В результате поляки были деморализованы. Начальники ссорились. Каждый отряд и даже каждая хоругвь вступала в бой по своему усмотрению. Одни дрались, другие - нет. Ещё не успело выступить всё войско, как несколько самых самоуверенных и нетерпеливых конных хоругвей ввязались в бой. Среди болот и кустарников они не смогли развернуться, попали в засаду и были истреблены. Затем казаки сравнительно легко отбили ранее утраченные позиции, разгромив пехоту врага и опрокинули противника. Новые пленники, захваченные поляками, сообщили, что хан уже близко, а с ним войска, что травы в поле. В это же время значительный отряд казаков зашел полякам в тыл и стал их сильно беспокоить. В польском стане началась паника. Командиры ссорились, сваливали вину за неудачу друг на друга, не знали, что делать дальше. Вечером на военном совете паны решили, что оставаться дольше под Пилявцами, где много болот и оврагов, не следует, здесь их легко перебьют. Обоз отправили назад, а командование решили временно передать Вишневецкому, сами же бежали вслед за обозом.
В ночь с 12 на 13 (22 – 23) сентября по армии разлетелась паническая весть, что военачальники бросили войско. А Вишневецкий не был расположен брать на себя командование в такой ситуации. Началась паника. Вся прежняя самоуверенность и спесь испарилась. Войска, на глазах превратились в толпу и бросая имущество и обозы, бежали вслед за командующими. Увидев на рассвете, что польский стан пуст, казаки сначала своим глазам не поверили, опасаясь засады. Хмельницкий бросил войска вдогонку. Шляхтичи бежали в полнейшем беспорядке, бросали оружие. Кричали: «Стойте! Стойте!» – а сами бежали, перегоняя других бегущих. Общий безотчетный страх превратил войсков в стадо. Только Вишневецкий смог отвести свой отряд в относительном порядке. Бежали поляки вплоть до Вислы, многие скрылись во Львове.
Из свидетельства очевидца Самойла Твардовского: «О, кто бы мог описать эту ночь и перенесенную беду! Признаться, рука моя не хочет двигаться дальше, описывать невиданный позор и срам моего всегда рыцарского народа. … Какой шум, какой хаос господствовал там, когда множество людей, не ведая даже, в чём дело, выскакивали из своих пристанищ, бросали оружие… на землю, другие, только ото сна вскочив, хватались за что попало – кто за коня, кто за саблю, за узду, за седло. Раненых, больных – все бросали и вверяли жизнь своим ногам. Всё добро и богатство, которое имели тут поляки, всё отдали во владение своим хлопам…»
В итоге казаки одержали решительную победу фактически без крупного боя. Казаком достались огромные трофеи: несколько тысяч возов со всяким добром, восемьдесят пушек и всяких драгоценностей на десять миллионов польских злотых (по другим источникам – на 7 млн.). Казаки бросились грабить брошенный лагерь, это спасло многих поляков от смерти и плена. Но многих перебили во время преследования, другие попали в татарский плен. Польская армия была уничтожена и рассеяна. Был открыт путь для наступления на запад, вглубь Польши. После бегства поляков прибыло крымское войско с калгой-султаном и Тугай-беем. Хмельницкий вместе с татарами начал наступление, но по дороге на Варшаву нужно было взять две сильные крепости: Львов и Замостье.
Tình hình trước trận chiến
После разгрома польских войск под Желтыми Водами и Корсунью, в котором полностью погибла польская армия мирного времени и попали в плен оба гетмана (коронный и польный) – восстание русского народа стало быстро распространяться по Малой Руси (Украине, Западной, Юго-Западной Руси). Произошло то, чего больше всего боялись польские паны. Началась настоящая национально-освободительная война русского народа против польских оккупантов и их местных пособников, включая местную ополячившуюся знать (русских по происхождению, но уже поляков по духу, воспитанию и образованию). Давно копившаяся ненависть против господ, угнетателей и ростовщиков, закабалявших людей, нашла выход. Польскую шляхту и евреев, не успевших спрятаться в хорошо укрепленных городах и замках, вырезали. В лагерь Хмельницкого со всех сторон сбегались беглые крестьяне, холопы (категория подневольного населения) и записывались в казаки.
Богдан Хмельницкий, передвинувшись из Корсуня вверх по Роси, в Белую Церковь, очутился во главе многочисленного войска, которое он принялся обустраивать и вооружать с помощью захваченных у поляков vũ khí и снаряжения. Приняв титул гетмана войска Запорожского, Богдан, кроме бывших шести полков реестровых (Чигиринский, Черкасский, Корсунский, Каневский, Белоцерковский и Переяславский), стал формировать новые полки; назначал собственной властью полковников, есаулов и сотников. По образцу старых полков были сформированы новые: на Левобережье – Прилуцкий, Миргородский, Нежинский, Борценский, Ичнянский; на Правобережье – Киевский, Уманский, Винницкий. Образование новых полков с развитием войны продолжилось и дальше.
Отсюда же Хмельницкий рассылал по Западной Руси своих посланцев и универсалы, призывавшие русский народ соединиться и единодушно подняться против своих угнетателей, поляков и жидов (евреев). При этом Богдан формально не призывал восстать против короля, который якобы сам поддержал восстание казаков. Гетман был опытным политиком и воином. Он не доверял временным союзникам – крымским татарам, которые могли в любой момент бросить и изменить казакам. Не было ясности и Русским царством. Хмельницкий предлагал Москве принять Малую Русь в подданство и оказать военную помощь против Речи Посполитой. Но Москва не оказала прямой помощи восстанию, и не спешила начать воссоединение с Малороссией. Московское правительство опасалось войны с мощной Речью Посполитой, да ещё при неблагоприятной внутренней и внешнеполитической обстановке. Так, по России в это время прошла волна восстаний и бунтов, включая знаменитый Соляной бунт. Поэтому московские власти настороженно смотрели на масштабную войну казаков, мещан и крестьян против польской власти. С другой стороны, Россия ещё не залечила раны от страшной Смуты начала века, и не забыла неудачную Смоленскую войну 1632 – 1634 гг., чтобы ввязываться в новую войну. Кроме того, Россия и Польша были союзниками против Крымского ханства, и Хмельницкий использовал татар против поляков. Поэтому надежды на русскую армию не было. Однако Москва внимательно наблюдала за событиями и постепенно стала склоняться в сторону восставших. Так, русское правительство решило отказаться от выполнения военного договора с Польшей. Несмотря на настоятельные просьбы польских властей направить русские войска на Украину, чтобы подавить «бунтовщиков», им в этом отказали. Русское правительство посоветовало польскому, чтобы оно с «войском Запорожским войны не держало и крови христианской не проливало», и предлагало удовлетворить требования восставших. Русские также оказывали продовольственную помощь пострадавшим от неурожая и войны областям Малой России. Была и косвенная помощь в других формах. Так, с началом освободительной войны, особенно после подавления восстаний в Москве и других городах России, на малороссийскую окраину бежало множество людей, которые приняли самое активное участие уже в борьбе с польскими оккупантами.
Поэтому Богдан, не имея четкого образа будущего Малороссии, опасался полного разрыва с Польшей. Речь Посполитая по-прежнему была сильной державой, хотя и пораженной множеством внутренних недугов. А Хмельницкий отлично знал мощь Польши. Поэтому неудивительными являются дальнейшие дипломатические попытки гетмана договориться с польским королем и его окружением. Благо, ранее Богдан имел личные связи с королем Владиславом, а тот хотел использовать казаков в своих целях, чтобы ослабить власть и силу магнатов и укрепить трон. Вождь казаков пытался предупредить созыв польского ополчения («посполитое рушение»). Из Белой Церкви он написал королю Владиславу почтительное послание, в котором предположил, что гетман Потоцкий действовал от своего имени и казаки только защищались, объяснял свои действия нетерпимыми притеснениями от польских панов и урядников, смиренно испрашивал у короля прощения, обещал впредь верно служить ему и умолял возвратить Запорожскому войску его старые права и привилегии. Хмельницкий предлагал увеличить реестр с 6 до 12 тыс. казаков, выдать жалованье, которое реестровцы не получали уже 5 лет; восстановить право православной церкви, возвратить православные церкви, захваченные униатами. Таким образом, Хмельницкий хотел выиграть время или даже заставить Польшу пойти на уступки.
Однако это послание уже не застало короля в живых. Владислав IV скончался 10 (20) мая 1648 года. Неожиданная смерть польского короля стала счастливым для Хмельницкого обстоятельством. В Польше наступила эпоха бескоролевья со всеми её проблемами и неурядицами, которые не раз приводили в внутренней гражданской войне. Польский сейм после смерти короля Владислава отложил избрание нового монарха, а занялся вопросом казачьего мятежа. Несколько недель польское правительство показывало вид, будто готово вести переговоры с казаками, а тем временем собирало армию.
Тем временем Хмельницкий, не ограничиваясь посланием к королю, обратился с подобными примирительными посланиями к великому коронному маршалу Адаму Казановскому, князю Доминику Заславскому, и к князю Иеремии Вишневецкому. Суровее всех отнесся к его посланцам князь Вишневецкий. Он собирался идти на помощь гетманам, когда узнал об их поражении под Корсунем. В качестве ответа Хмельницкому князь велел казнить его посланцев. Затем покинул свои огромные левобережные владения, охваченные восстанием, охваченными мятежом, и 6 тыс. собственного хорошо вооруженного войска, направился в Киевское Полесье. Под Любечем переправился на правую сторону Днепра. В Киевщине и на Волыни у него также были обширные владения, и тут он начал энергичную войну с народом, собирая под свои знамена польскую шляхту, изгнанную из её поместий. Жестокостями своими он превзошел восставших, без пощады истребляя огнем и мечом все попадавшие в его руки селения и жителей. Людей вешали и сажали на кол.
С одной стороны, карательный поход Вишневецкого был направлен на срыв переговоров польского правительства с Хмельницким. С другой стороны, он хотел показать шляхте, что сам способен справиться «с непокорным хлопом Хмелём и его восставшей чернью». Князь надеялся, что его назначат главнокомандующим карательной армии. Поэтому действовал со страшной даже в эту войну жестокостью. Везде, где проходили его войска, оставались пепелища, виселицы и посаженные на кол люди. Он стремительно двигался со своими солдатами и драгунами, с легким обозом. Невысокий и худой, князь окидывал согнанных людей безжалостным взглядом и спокойным голосом приказывал казнить, сажать на кол и жечь. Для него не было виновных и невиновных, детей и взрослых. Известие – «Ярёма идёт!» - вселяло в людей настоящий ужас. Так, в середине июня 1648 года Вишневецкий подошел к Немирову. Незадолго до этого город был освобожден отрядом Кривоноса. Жители закрыли ворота и отказались пустить поляков в город. На оборону их благословили местные православные священники. Поляки пошли на штурм. Опытные воины сломили сопротивление горожан. Оставшихся в живых защитников города согнали на площадь и жестоко казнили. Начали со священников. Им выкалывали глаза, ломали кости, сдирали кожу и бросали в костер. Других распинали ещё живыми на крестах, сажали на колья. Из восставших делали т. н. «казацкие свечи» - привязывали к столбам, обкладывали соломой, обмазывали смолой и поджигали.
Князь Иеремия (Ярема) Вишневецкий (род русского просхождения). Автор неизвестен, из собрания музея им. Яна III Собесского во Львове
Хмельницкий, отправляя в разные стороны отряды для поддержки восставших, выслал против Вишневецкого одного из наиболее талантливых полковников своих, Максима Кривоноса, и некоторое время эти два противника боролись с переменным счастьем. Так, они столкнулись под Махновкой. Первым на ляхов пошёл с передовым полком Кривоносенко – сын Кривоноса, а за ним и сам Кривонос. Бой продолжался до вечера. На утро подошла подмога, высланная Хмельницким, Белоцерковский полк Гири. Когда поляки снова пошли на казаков, те ответили так, что ляхи побежали. Вишневецкий отступил под Бердичев. В погоне за князем Кривонос занял ряд городов и крепостей, в июле взял сильную крепость Полонное, где было 80 пушек и большие запасы пороха. Также в Киевщине, Полесье и Литве действовали более или менее удачно полковники Кречовский, Ганжа, Сангирей, Остап, Голота и др. Многие города и замки перешли в руки казаков, благодаря помощи русского их населения.
Таким образом, на протяжении всего лета 1648 года казаки в союзе с татарами почти беспрепятственно продолжали освобождать территории Руси от польского присутствия. К концу июля казаки выбили поляков из Левобережья, а в конце августа, укрепившись, освободили три правобережных воеводства: Брацлавское, Киевское и Подольское. Восставшие также действовали севернее, на территории современной Белоруссии. Большая часть южной и половина восточной Белой Руси оказалась под их контролем.
Бой Максима Кривоноса с Иеремией Вишневецким. Николай Самокиш
Переговоры. Подготовка к новой схватке
Отправленные Хмельницким посланцы с письмом к королю и изложением казацких жалоб, после смерти монарха, должны были представить это письмо и жалобы сенату. Во время бескоролевья во главе польского правительства обыкновенно находился примас, т. е. архиепископ Гнездинский, имевший на это время значение королевского наместника. Примасом был престарелый Матвей Лубенский. Сенаторы, собравшиеся в Варшаве на выборный сейм, не спешили ответом и, желая выиграть время до избрания нового короля. Поэтому поляки вступили в переговоры с Хмельницким. 10 июля в сейме было зачитано письмо Хмельницкого. Оно вызвало бурную реакцию. Одни сенаторы требовали начать решительную войну против бунтовщиков, другие – выступали за переговоры. После долгих споров решили и сбор ополчения проводить, и начать переговоры. Для этого создали особую комиссию во главе с известным политиком и военным Адамом Киселем. Послам казаков передали ультиматум: немедленно освободить всех пленных польских дворян, вернуть захваченное оружие, разорвать союз с татарами и выслать в Варшаву зачинщиков бунта.
Кисель немедленно вступил в переговоры с Богданом, отправил к нему свои послания и убеждал «прошедшее предать забвению», прийти с повинной в лоно их «общей матери отчизны», т. е. Речи Посполитой. Хмельницкий не уступал ему в искусстве политики и писать смиренные, ласковые, но бессодержательные письма. В целом удалось договориться во время переговоров не вести боевые действия. В начале августа польское посольство прибыло на Волынь. Кисель не решился идти дальше, область была охвачена восстанием. Однако перемирие соблюсти не удалось. Так, князь Иеремия Вишневецкий не обращал на него никакого внимания и продолжал военные действия. Отряд его войска в глазах Киселя атаковал Острог, занятый казаками. Князь по-прежнему свирепствовал, пытаясь утопить восстание в крови. Казаки также продолжали свои рейды. Кривонос берет город Бар, другие казацкие отряды захватывают Луцк, Клевань, Олыку и пр. Шляхта, спасаясь от восставших, бросала имения и бежала вглубь Польши. А те, кто не смог сбежать, были беспощадно убиты.
Польский вельможа Адам Кисель (древний род русского происхождения)
Тем временем сенат принимал дипломатические и военные меры для подавления народной войны. Поляки отправили ноты в Крым, Константинополь, господарям Волошскому и Молдавскому, пограничным московским воеводам, склоняя всех к миру или помощи Речи Посполитой и обвиняя во всем изменника и мятежника Хмельницкого. Одновременно в Глинянах, недалеко от Львова поляки собирали армию. Так как оба гетмана были в плену, то необходимо было назначить им преемников или заместителей. Большая часть шляхты поддерживала воеводу русского, князя Иеремию Вишневецкого, наиболее активного, умелого и жестокого полководца. Но князь своим надменным и жестким он нажил себе много противников среди крупной знати, в их числе был коронный канцлер Оссолинский. В результате сенат прибег к необычайной мере: вместо двух гетманов он назначил войску трех начальников или региментариев (временных командующих): воеводу сандомирского князя Владислава Доминика Заславского, великого хорунжего коронного Александра Конецпольского и маршала (председателя) сейма Николая Остророга. К региментариям сейм приставил 32 советника – «военных комиссаров», с неопределёнными полномочиями.
То есть управление было коллективным, и среди временных командующих не было сильного полководца. Неспособный к войне триумвират благоприятствовал делу Хмельницкого. Не зря те из шляхты, кто серьёзно относился к войне, с горькой иронией отмечали, что этих 35 командиров достаточно, чтобы проиграть не одну, а 35 битв. Этот неудачный триумвират сразу сделался предметом насмешек и острот. Казаки (по некоторым сведениям – и сам Богдан) дали его членам такие прозвания: князя Заславского назвали «периной» за его ласковый, мягкий нрав и огромное богатство (изнеженный магнат был известен тем, что большую часть суток проводил в постели), Остророга – «латиной» в насмешку над его учёностью (учился в трёх университетах), никак не связанной с военными способностями, за уменье много говорить по-латыни, а Конецпольского – «детиной» по причине его молодости, пылкой ненависти к Хмельницкому и отсутствия военных талантов. Вишневецкий назначен был только одним из военных комиссаров, приданных в помощь трем командующим. Понятно, что гордый воевода не примирился с такими назначениями и некоторое время со своим войском держался особо. К нему примкнула и часть панов со своими надворными хоругвями и поветовым ополчением; другая часть соединилась с региминтариями. Когда оба войска наконец соединились, образовалась сила в 30 – 40 тыс. солдат, около 8 тыс. немецких наемников, не считая большого количества вооруженной обозной челяди (у каждого шляхтича и пана была свита из вооружённых слуг).
Триумвират оказался неспособным навести порядок в армии. Прежние поражения, которые произошли во многом из-за гордыни, расхлябанности польских панов и шляхты, недооценке противника, ничему не научили спесивых поляков. Панское войско блистало, по рассказам современников, необычайною роскошью: шляхта, гусары щеголяли своими дорогими конями, бархатными кунтушами, подбитыми дорогими мехами, саблями и кинжалами в серебряных оправах; на шапках кисти сверкали драгоценными камнями, на шеях блистали золотые цепи, на ногах серебряные и позолоченные шпоры; чепраки были вышиты роскошными узорами, стремена серебряные. За панами, как было принято, шел в поход большой обоз с бесчисленными богатствами: тут и роскошные одежды, и серебряная посуда, и меды, вина и пр. При каждом пане был целый двор – всевозможные слуги, лакеи, повара, девки. Пиры с песнями и музыкой шли с утра до ночи. «При виде этого войска, – говорит польский историк, – можно было подумать, что оно собралось на свадьбу».
Шляхта хвасталась, что легко разгонит войско хлопов (рабов): «Не стоит и пуль тратить на такую сволочь, как казаки, – говорили они, – мы их плетьми разгоним!» А другие громогласно говорили: «Господи Боже! Не помогай ни нам, ни казакам, а только смотри, как мы расправимся с этим презренным мужичьем!» Понятно, что простые польские солдаты следовали за своими командирами, тоже не прочь были повеселиться, выпить, устраивали пьянки и быстро промотали выданное жалованье. После этого они стали грабить местное население по пути, настраивая его против польского владычества.
Польское войско из района Львова двинулось к Староконстантинову. Поялки заняли Константинов и разбили здесь лагерь. Командующие спорили: оставаться ли в этом удобном для обороны месте или наступать далее. Более осторожные, в том числе и Вишневецкий, советовали остаться и не идти к Пилявцам, в местность очень пересеченную и болотистую. Но остальные не были так острожны и решено было наступать далее. Выйдя к реке Пилявке,польское войско стало лагерем в тесном и неудобном месте. Вишневецкий со своим отрядом расположился в отдельном лагере. Навстречу польскому войску выступили полки Хмельницкого, присоединяя к себе отряды Кривоноса, Нечая, Морозенко, Лисенко и другие. Казацко-крестьянское войско (всего около 60 – 80 тыс. человек) расположилось у местечка Пилявцы (Пилявы) на берегу реки Пилявка в труднодоступном месте, среди болот. Польский лагерь Заславского от восставших отделяла болотистая, очень топкая долина маленькой речки Пилявки. Противоположные берега долины соединяла плотина, для удержания которой в своих руках Хмельницкий выслал вперед отряд казаков, укрепившихся шанцами (окопами) на подступах к этой плотине. В тыл расположения польского войска был выслан отряд Максима Кривоноса.
Богдан позвал на помощь крымских татар. Османский султан колебался между поляками и повстанцами, и сдерживал Крым от дальнейшей помощи Хмельницкому. В итоге хан, получив согласие султана, снова двинул орду на помощь казакам, но она прибыла уже после основного сражения. Чтобы выиграть время гетман начал переговоры с Заславским, предлагая мирным путём уладить все спорные вопросы. Это привело к полному разрыву Вишневецкого с Заславским, и серьёзному ослаблению польской армии, утратившей наиболее боеспособное ядро.
Trận chiến
Происходили ежедневные стычки и отдельные нападения. Польские командующие, зная, что крымская орда еще не пришла, планировали ударить всеми силами на укрепленный казацкий лагерь и небольшую Пилявецкую крепость, которую они презрительно называли «курником». Но всё медлили. А Хмельницкий также не спешил вступить в решительную битву, ожидая прихода татар. Среди поляков прежние воинственные настроения улетучивались. Шляхтичей пугало, то пленные рассказывали о подходе огромной крымской орды.
11 (21) сентября 1648 года польские войска начали наступление и выбили из шанцев казаков, оборонявших подступы к плотине. Отряд казаков отступил, и плотина оказалась в руках поляков. Ещё один польский отряд форсировал реку ниже плотины. Шляхтичи собирались атаковать Пилявецкий замок, где находился Хмельницкий. Но так и не пошли в общую атаку. Видимо, поляки испугались прихода татарской орды. Вечером 11 сентября до поляков донесся дикий шум из казацкого стана: там трубили в трубы, били в литавры, палили из ружей и пушек, и вдруг воздух огласили громкие крики: «Алла! Алла!» Это очень встревожило поляков, и они провели ночь в томительной неизвестности, ожидая атаки русско-татарской армии. На рассвете схвачен был, русский пленник. Под пыткой он сообщил, что будто бы к Хмельницкому накануне прибыло сорок тысяч татар, а скоро будет и сам хан с главными силами. Это известие было сильно преувеличено, и очевидно нарочно: на помощь казакам прибыл только передовой татарский отряд в несколько тысяч сабель.
Nguồn bản đồ: Razin E.A. Câu chuyện военного искусства XVI — XVII вв. СПб., 1999
В результате поляки были деморализованы. Начальники ссорились. Каждый отряд и даже каждая хоругвь вступала в бой по своему усмотрению. Одни дрались, другие - нет. Ещё не успело выступить всё войско, как несколько самых самоуверенных и нетерпеливых конных хоругвей ввязались в бой. Среди болот и кустарников они не смогли развернуться, попали в засаду и были истреблены. Затем казаки сравнительно легко отбили ранее утраченные позиции, разгромив пехоту врага и опрокинули противника. Новые пленники, захваченные поляками, сообщили, что хан уже близко, а с ним войска, что травы в поле. В это же время значительный отряд казаков зашел полякам в тыл и стал их сильно беспокоить. В польском стане началась паника. Командиры ссорились, сваливали вину за неудачу друг на друга, не знали, что делать дальше. Вечером на военном совете паны решили, что оставаться дольше под Пилявцами, где много болот и оврагов, не следует, здесь их легко перебьют. Обоз отправили назад, а командование решили временно передать Вишневецкому, сами же бежали вслед за обозом.
В ночь с 12 на 13 (22 – 23) сентября по армии разлетелась паническая весть, что военачальники бросили войско. А Вишневецкий не был расположен брать на себя командование в такой ситуации. Началась паника. Вся прежняя самоуверенность и спесь испарилась. Войска, на глазах превратились в толпу и бросая имущество и обозы, бежали вслед за командующими. Увидев на рассвете, что польский стан пуст, казаки сначала своим глазам не поверили, опасаясь засады. Хмельницкий бросил войска вдогонку. Шляхтичи бежали в полнейшем беспорядке, бросали оружие. Кричали: «Стойте! Стойте!» – а сами бежали, перегоняя других бегущих. Общий безотчетный страх превратил войсков в стадо. Только Вишневецкий смог отвести свой отряд в относительном порядке. Бежали поляки вплоть до Вислы, многие скрылись во Львове.
Из свидетельства очевидца Самойла Твардовского: «О, кто бы мог описать эту ночь и перенесенную беду! Признаться, рука моя не хочет двигаться дальше, описывать невиданный позор и срам моего всегда рыцарского народа. … Какой шум, какой хаос господствовал там, когда множество людей, не ведая даже, в чём дело, выскакивали из своих пристанищ, бросали оружие… на землю, другие, только ото сна вскочив, хватались за что попало – кто за коня, кто за саблю, за узду, за седло. Раненых, больных – все бросали и вверяли жизнь своим ногам. Всё добро и богатство, которое имели тут поляки, всё отдали во владение своим хлопам…»
В итоге казаки одержали решительную победу фактически без крупного боя. Казаком достались огромные трофеи: несколько тысяч возов со всяким добром, восемьдесят пушек и всяких драгоценностей на десять миллионов польских злотых (по другим источникам – на 7 млн.). Казаки бросились грабить брошенный лагерь, это спасло многих поляков от смерти и плена. Но многих перебили во время преследования, другие попали в татарский плен. Польская армия была уничтожена и рассеяна. Был открыт путь для наступления на запад, вглубь Польши. После бегства поляков прибыло крымское войско с калгой-султаном и Тугай-беем. Хмельницкий вместе с татарами начал наступление, но по дороге на Варшаву нужно было взять две сильные крепости: Львов и Замостье.
tin tức